Нет картины более прекрасной и волнующей, чем та, что открывается с высоты птичьего полета, когда смотришь на древнюю и юную нашу Москву. Картина эта приводила в восторг поэтов и никого не оставляла равнодушным. Некогда, поднявшись на колокольню Ивана Великого, юный Михаил Лермонтов описал Москву, стараясь не пропустить ничего значительного, а когда дошел до Кремля, то почувствовал, что ему недостает слов: «Нет, ни Кремля, ни его зубчатых стен, ни его темных переходов, ни пышных дворцов его описать невозможно... Надо видеть, видеть... надо чувствовать все, что они говорят сердцу и воображению!..»

Многие годы жизни взбирался на самые высокие башни города другой влюбленный в древнюю столицу русский писатель, Владимир Гиляровский, стремясь увидеть и обрисовать, как он говорил, «наружную Москву». Когда появились аэростаты и аэропланы, Гиляровский поднялся и на них, чтобы из заоблачной выси взглянуть на великий город.

Вот и мы, наш друг, предлагаем тебе посмотреть на Москву с высоты, куда залетают птицы, где парят шпили высотных домов и башни кранов. Рассмотри неторопливо две круговые панорамы столицы: одну, выполненную в прошлом веке, другую — в наши дни.

Стоит подняться на высоту — плоская, двухмерная картина обретает трехмерность, объем, как в стереокино. Город предстает во всем величии, необъятной шири. Сверху он выглядит ярче и наряднее, словно увиденный в необыкновенный бинокль, приближающий к глазам все дома разом. К цветам стен примешиваются краски садов и парков, зелени, крыш, исчезают машины и пешеходы, исчезают улицы и площади, но появляется вдруг ширь Москвы-реки, и массы домов заполняют все пространство вокруг этой шири, и ты остаешься один на один с городом, имя которому — Москва.

В 1867 году, когда великое изобретение века — фото уже способно было делать чудеса, мастера московской фотографии поднялись с камерой и установили треножник на смотровой площадке храма Христа Спасителя, стоявшего в центре, у Москвы-реки, там, где теперь находится водный бассейн «Москва».

Отсюда была снята круговая панорама города, составленная из шестнадцати снимков. Так была сохранена картина Москвы середины столетия, выполненная с документальной точностью. Картина эта воспроизводит живописнейший вид древней русской столицы, какою она была во второй половине XIX века, — отстроенной после великого пожара 1812 года талантливейшими русскими архитекторами.

Взору предстает город весь в садах: почти возле каждого дома, большого или малого, зеленеют купы деревьев.

Москва начала свое возрождение по канонам стиля ампир — позднего классицизма, придавшего возводимым общественным и частным домам торжественность, гармонию, проступающие в четком строе колонн античных ордеров, в портиках и фронтонах, украшавших даже небольшие дома Арбата и домики Замоскворечья.

А над морем московских домов взмыли «сорок сороков» — башни, купола старинных и новых храмов. И со всех сторон патриархальную столицу окружили, похожие на главную ее крепость — Кремль, древние «сторожи» — монастыри, тоже с зубчатыми стенами и шатровыми башнями. Мы видим на старых фотографиях один из прекраснейших, самобытнейших городов Европы, который поражал всех своей неповторимой архитектурой, древностью памятников, величавостью. Он вдохновлял русских писателей и художников, поэтов и музыкантов. Благодаря Москве мы получили в наследство стихи Пушкина и Лермонтова, симфонии Чайковского, мелодии Мусоргского, картины Репина и Сурикова, пейзажи Саврасова, Левитана... В то же время от самого доброжелательного взгляда не ускользало и то, что Москва была городом дворцов и хижин: «Здесь чудо барские палаты с гербом, где вписан знатный род, вблизи на курьих ножках хаты и с огурцами огород».

На панораме 1867 года — Москва, едва сбросившая путы крепостничества, еще не успевшая разрастись, принять сотни тысяч новых жителей — недавних крепостных из разных губерний, пришедших в первопрестольную на фабрики и заводы. Небо над городом пока еще чистое, лишь кое-где прочерчивают его одинокие трубы мануфактур «ситцевой» Москвы. Это еще двухэтажная Москва, не успевшая застроиться «небоскребами», доходными домами в шесть и восемь этажей, зданиями контор и банков, гостиниц и музеев. Нет на улицах ни автомашин, ни трамваев; ездят по городу только на лошадях. Но уже на северо-востоке поднялась башня первого вокзала, откуда пролегли рельсы из древней столицы в новую, к берегам Невы. От Каланчевского поля пошли поезда и в Рязань... Но Москва-река, ее поймы и высокие крутые берега пока словно удерживают город в петле излучин, не давая ему расти в юго-западном направлении. И кругом со всех сторон на панораме за домами проступают холмы, леса, поля.

Спустя почти двадцать лет, в 1886 году, когда в типографии И. Кушнерева в Москве готовился к выходу в свет альбом видов, сделанных с храма Христа Спасителя, город бурно разрастался, сносились десятки старых домов, вырубались сады, исчезла «романтическая», как называл ее Лермонтов, Марьина роща, перерезанная линиями железных дорог, не стало гуляний в ее садах, над городом вырастал лес труб и все выше в московское небо поднимался дым от заводских и паровозных топок. То же происходило на других окраинах, изменялся и центр. Москва навсегда утрачивала патриархальный облик. Потому так ценны кадры круговой панорамы, сделанной на крутом переломе истории города, сохранившие для нас этот облик старой, докапиталистической Москвы.

Спустя сто двадцать с лишним лет, когда древняя высотная вертикаль Москвы -колокольня Ивана Великого от подножия до купола стояла в строительных лесах и шли реставрационные работы, — наверх поднялся с фотокамерой наш современник. В солнечный летний день Николай Рахманов, как и его предшественник, московский фотограф прошлого века, сделал шестнадцать снимков Москвы, но цветных, что стало возможно с помощью нынешней усовершенствованной фототехники.

И вот перед нами Москва, какой вступила она в последнюю четверть XX века. Москва — столица Советского Союза, могучей державы, раскинувшейся на двух материках, великий город — твердыня мира, демократии и социализма. К ее слову прислушивается вся Земля. Москва посылает своих героев в долгие космические путешествия. Ее мужественные сыны совершают беспримерные походы на Северный и Южный полюса, закладывают новые города в непроходимой тайге, тянут стальные рельсы от Амура до Байкала. Это Москва — советская, какой она стала за годы пятилеток, претворяя в жизнь разработанные архитекторами и градостроителями генеральные планы ее реконструкции. Первый из них разрабатывался при поддержке Владимира Ильича Ленина, который одобрил стремление зодчих расширять новую Москву в сторону юго-запада, где чисто и зелено. Ленин хотел, чтобы столица первого в мире социалистического государства стала «художественно осмысленным и удобным для человека городом», примером для всей страны. Ленин верил, что Москва украсится новыми величественными зданиями, разобьет просторные парки и площади, где смогут отдыхать и гулять массы людей.

Ныне далеко раздвинулись горизонты Москвы: не только отступили перед нею огороды, поля, топи да хляби, но и влились в ее пределы десятки городов и сел — давних соседей. Град-столица распростерся на огромной территории — почти в 900 квадратных километров. Это больше, чем площадь иных государств. Москвичей теперь стало восемь с лишним миллионов.

Ввысь устремились этажи новостроек, поднялись высотные здания, шпили, украсившие уникальные дома, Шуховская и Останкинская башни, трубы теплоэлектроцентралей и заводов. Но в центре ни одно здание не стремится перегнать в росте «Ивана Великого». Его главу, возвышающуюся над Кремлем, на века решено оставить здесь непревзойденной. А вокруг Кремля, на территории старой Москвы, бережно сохраняются не только отдельные памятники, но и улицы, переулки, районы. Ныне это территория заповедных зон, где идет обновление старинных построек, реставрация архитектурных памятников.

Проследим, совершая круговой маршрут по Москве, путь, пройденный дважды — с перерывом в столетие — объективом фотоаппарата. На ближнем плане — вечный Кремль, его дворцы и соборы, купола и башни, зубчатые стены. Как бы открывает панораму замкнутый треугольник здания бывшего Сената, ныне резиденция Совета Министров СССР, Советского правительства. Над его куполом с марта 1918 года реет красный флаг. Он был поднят по указанию Владимира Ильича Ленина. Основатель нашего государства работал и жил в этом доме.

Арсенал предстает в строительных лесах, свидетельствуя, что снимок сделан в конце семидесятых годов XX века, когда в Кремле осуществлялись небывалые по масштабу реставрационные работы. И поныне обновляются стены его древних построек. Сверху не кажется большим среди других монументальных кремлевских зданий наш современник — белокаменный Дворец съездов. В стенах его на встрече с избирателями Бауманского района Москвы в 1971 году Генеральный секретарь Центрального Комитета КПСС, Председатель Президиума Верховного Совета СССР Леонид Ильич Брежнев обратился с призывом — сделать Москву образцовым коммунистическим городом. Ныне этот призыв воплощается и в камне, металле, железобетоне новостроек: они заполняют последние свободные земли в пределах новой границы Москвы — кольцевой дороги, проходящей за горизонтом панорамы.

Очертания Спасской, Троицкой башен Кремля повторены в большем масштабе силуэтами высотных зданий, подхватывающими мотив, воплощенный некогда мастерами, сложившими кремлевские башни. Другим стал масштаб города, иным — ритм. Словно громче звучат трубы архитектурного оркестра, исполняющего гимн Москве. Теперь не выглядит, как прежде, огромным бывший Воспитательный дом — рядом с гостиницей «Россия» и высотным зданием на Котельнической набережной. И совсем не видны на современной панораме бывшие Провиантские склады у Крымской площади — другой гигант Москвы XIX века. Прямо за этими складами на старом снимке виднеются поля, огороды, хорошо просматривается и девственный берег Москвы-реки, так, что отчетливо видишь даже отдельные бревна, сгруженные в штабеля у причала.

Бревенчатая переправа стояла там, где ныне над гладью реки повис Крымский мост. С этой части берега Москвы-реки и началось в 20-е годы обновление Москвы советской. Именно тут всесоюзный староста Михаил Иванович Калинин вместе с зодчим Алексеем Викторовичем Щусевым выбрали площадку для строительства сельскохозяйственной выставки 1923 года. Быстро, как в сказке, выросли тогда на месте свалки павильоны, спроектированные лучшими русскими архитекторами — Щусевым и Жолтовским, Мельниковым и Рербергом... Строили они из дерева, радуясь предоставившейся возможности возводить после долгих лет войны и разрухи первые постройки в советской столице. В этом праздничном городке, чье место после закрытия выставки занял Центральный парк культуры и отдыха имени М. Горького, побывал Владимир Ильич Ленин в свой последний приезд из Горок в Москву.

Вскоре по плану новой Москвы начали столичные зодчие проектировать дома для рабочих. Один из самых первых встал на Фрунзенской набережной. Да и все кварталы этой украсившей город набережной выросли на месте бывших огородов, полей, плаца перед когда-то одиноко стоявшими Хамовническими казармами. Мимо них пролегла в наши дни лента Комсомольского проспекта — кратчайшей дороги на московский Юго-Запад, в целый новый город, заполнивший огромное пространство с возвышающимся над ним шпилем высотного здания Московского университета. Позади его корпусов на 8 километров протянулись кварталы новостроек. И среди них — Олимпийская деревня, выросшая на месте одной из исчезнувших деревень, остатки которых еще можно было запечатлеть на снимках лет десять назад.

В направлении от «Ивана Великого» лежит за Красной площадью древний Китай-город. Напротив Китайгородского Старого Английского двора белеет «Россия», недолго удерживавшая пальму первенства самой большой гостиницы в Европе. Левее нее, вдали, на востоке, просматриваются краны и башни на строительстве «Измайлово» — новой гостиницы на десять тысяч мест, которая ныне стала самой крупной в мире. На севере, за домами проспекта Мира, выстроились могучие белокаменные пилоны — вокруг арены олимпийского крытого стадиона, не имеющего себе равных. Но даже внушительные размеры не помогли выделиться на громадной панораме Москвы 1979 года ни этому сооружению, ни Лужникам с расположенным там первым по величине спортивным комплексом континента. Над его Большой ареной поднялись четыре стальные башни высотою почти с «Ивана Великого». С их помощью Москву в дни XXII Олимпийских игр увидел на телевизионных экранах весь мир — два миллиарда человек. И Москве есть что им показать: Кремль и Красную площадь, старый и новый Арбат, проспекты и площади, купола соборов и кварталы новых жилых массивов. И конечно, все сооружения, возведенные к московской Олимпиаде, которые добавили к облику столицы советские зодчие: спортивные арены, Дворцы спорта, бассейны, гостиницы, велотрек, телекомплекс, возникшие в Тропареве, Крылатском, Останкине, Измайлове — и на бывших московских окраинах, и в центре...

Лишь на Красной площади все неизменно, нет на ней теперь машин, и ничто не мешает людям ходить по священным камням, любоваться радужными главами Василия Блаженного — дивного каменного цветка, так поразившего Михаила Лермонтова своей буйной красотой. И каждые четверть часа все внимают перезвону колоколов на Спасской башне, чьи куранты ведут счет времени Октября. С высоты особенно явственно видишь: Красная площадь — начало всех дорог, точка отсчета для всей державы. Отсюда во все стороны растекаются старинные улицы-дороги. Они по двум мостам уходят в Замоскворечье, над которым и на современной панораме видны купола и колокольни, так хорошо просматриваемые на старых снимках. Но выше них теперь поднялись крыши прямоугольных многоэтажных корпусов. От Троицкой башни Кремля начинается столичная магистраль номер 1. Она идет по проспекту Калинина и переходит в Кутузовский проспект, каких старая Москва не имела...

Велики московские перемены. По-новому течет Москва-река, став шире, полноводнее, чище. По ней плывут корабли вдоль Боровицкого холма, где красуется Кремль — счастье и гордость Москвы, мимо его звездных башен и зубчатых стен, под пролетами новых каменных и стальных мостов, пролегших на месте прежних бродов и переправ...

Первое упоминание о Москве в летописи относится, как известно, к апрелю 1147 года. Тогда — 833 года назад — встала на семи своих холмах Москва. И с той поры славит она землю мужеством, красотою, трудом, подвигом. О ней поют песни, слагают стихи. Она дала предкам нашим гордое право сказать: «Москва землю переживет»

Такой, какой мы видим сейчас Москву, столица вступает в восьмидесятые годы XX века. За ними видится век XXI. Великий город шагает ему навстречу.